,,Воспринимать священство как бесценный дар Христа,, – интервью митрополита Астанайского Александра

Постоянный член Священного Синода Русской Православной Церкви, глава Митрополичьего округа Русской Православной Церкви в Республике Казахстан митрополит Астанайский и Казахстанский Александр, который отмечает 35-летие служения в священном сане, рассказал о своем детстве и юности, духовных наставниках, обучении в Ленинградской духовной семинарии.

— Ваше Высокопреосвященство, в эти дни Вы отмечаете знаменательную дату в Вашей жизни — 35-летие служения в священном сане. Расскажите, пожалуйста, хотя бы в общих чертах, о начальной стадии Вашего христианского становления.

— В годы моего детства и юношества общество воспитывало молодое поколение убежденными атеистами. Пропаганда материализма, формирование взгляда на религию, как на пережитки темного прошлого, насмешки над верой и верующими людьми, отрицательное отношение к священникам, «служителям культа», — все это было заложено в школьном образовании и воспитании. К атеистической проработке молодежи активно привлекалась пионерская и комсомольская организации, родительский и общественный активы, научная интеллигенция. Однако при таком мощном атеистическом давлении всегда оставались молодые люди, в которых ни при каких обстоятельствах не угасала искра веры.

Моя малая родина — старинный Вятский край — даже после десятилетий безбожных гонений сохранил былую красоту и величие православной культуры. Чудом уцелевшие храмы-мученики — поруганные, полуразрушенные — продолжали напоминать о Боге и свидетельствовать о силе духа построившего их народа. Но главное — несмотря на гонения, притеснения и насмешки, в обществе всегда оставались глубоко преданные Христу люди. Именно они — мудрые пастыри и благочестивые миряне — сохранили в те непростые годы для будущих поколений сокровище родного Православия. Перед моими глазами проходил их земной путь «в простоте и богоугодной искренности» (2 Кор. 1:12). Примером своей жизни, своей искренней, горячей верой они способствовали и моему духовному возрастанию. Известный богослов и проповедник ХХ столетия протоиерей Александр Шмеман сказал: «Если вдуматься в то, как совершается передача веры от одного человека к другому, станет очевидно, что вдохновляет именно личный опыт». Действительно, если в твоем детстве, в юности были взрослые люди, научившие тебя вере в Бога, привившие тебе навык к молитве, уважение к труду, доброе отношение к ближнему, то это можно назвать настоящим счастьем. Это хороший, прочный фундамент для всей дальнейшей жизни.

— Владыка, Вы можете рассказать о своих первых наставниках?

— Есть древнее изречение: «Человек не должен быть неблагодарным». За каждой Божественной литургией вспоминаю всех тех, кто помогал мне на жизненном пути и, в первую очередь, учителей и наставников моей юности.

Знакомство с биографиями исповедников советских времен учит нас очень важной истине: христианином нельзя быть от случая к случаю, вспоминая о своем призвании лишь тогда, когда приходишь на богослужение в храм. Подвиг православного человека — это ежедневное «сораспятие Христу» (Гал. 2:19) в незаметном для окружающих, но самоотверженном служении Богу и ближнему.

Оглядываясь назад, не могу не удивляться и не благодарить Бога за те судьбоносные встречи с духовными людьми, которые Он посылал мне на жизненном пути — особенно в детстве, когда формируется мировоззрение и характер человека.

Благодарная память сохранила имена скромных пожилых женщин, чьи белые платочки, по слову известного стихотворения «скрепляли храмов своды»: Таисия Дмитриевна Пленкина, Вера Александровна Кушова, инокиня Любовь (Клобукова), Антонина Афанасьевна Чемоданова, монахиня Серафима (Гордеева) — мужественная исповедница веры, проведшая 20 лет в лагерях и тюрьмах, Антонина Георгиевна Фуфачева — внучатая племянница прославленного в лике святых иеросхимонаха Стефана (Куртеева). Среди этих людей была знакомая моей мамы, Анастасии Михайловны, — Евдокия Михайловна Семакова, вместе с которой я с семи лет начал ходить в храм.

Серафимовский собор — единственный тогда в административном центре Кировской области, в городе с населением более чем 500 000 человек — был в те годы главным храмом епархии. В воскресные и праздничные дни он не вмещал молящихся, верующие вынуждены были стоять на улице, передавая в церковь на службу свечи и поминальные записки.

Община Серафимовского храма представляла собой большую сплоченную христианскую семью. Там служили люди, о каждом из которых в моем сердце до сего дня сохраняется благодарная молитвенная память. Это — протоиерей Серафим Исупов, теперь уже без малого 90-летний старец; протоиерей Александр Образцов, отец которого — протоиерей Афиноген пострадал за Христа в годы репрессий; протоиерей Василий Рычков, который не имел возможности по обстоятельствам того времени обучаться в семинарии, но постоянно занимался самообразованием — много читал, изучал Священное Писание и творения святых отцов, постигал богословские науки. Замечательными людьми и духовными наставниками своей паствы были протоиерей Алексий Кряжевских, дававший всем образец христианской семейной жизни — вместе со своей матушкой они воспитали семерых детей; протоиерей Ананий Тартышев — духоносный старец, сын которого являлся известным регентом и музыкантом; протоиерей Симеон Петров — образованный пастырь, пришедший к нам в Вятку «от кельи преподобного Сергия» по окончании курса Московской духовной академии в стенах Свято-Троицкой Сергиевой лавры.

— Владыка, расскажите, пожалуйста, о Ваших первых духовниках.

— В юном возрасте мне посчастливилось исповедоваться и получать ответы на значимые тогда для меня духовные вопросы у двух пастырей, судьбы которых складывались по-разному, но они были едины в своем жертвенном служении Христу и Его Церкви.

С благодарностью вспоминаю их имена — это настоятель Троицкой церкви села Волково протоиерей Иоанн Тарасович Евдокимов и настоятель Троицкого храма села Быстрица протоиерей Константин Гулин.

Троицкий храм в Быстрице, что называется, намоленный, — он не закрывался даже в годы самых страшных гонений, и в нем никогда не прекращалось совершение Божественной литургии. Отец Константин запомнился мне как человек, любивший природу и родную землю. Он был опытным пчеловодом и охотно делился с собратьями медом со своей пасеки.

Отец Иоанн Евдокимов за исповедание своей веры провел в тюрьмах и лагерях долгие 15 лет. Казалось, что лишения и утеснения должны были ожесточить его, но этого не произошло. Неизменно сохраняя в своем сердце образ Христа Спасителя, он, как и многие его собратья, отличался глубоким смирением, послушанием воле Божией, терпением, безграничной любовью и преданностью святой матери нашей — Русской Православной Церкви.

Надо особо отметить, что христианское воспитание церковная молодежь того времени получала не только от духовенства, но и в общении с алтарниками, псаломщиками, певчими, свечницами, прихожанами разных возрастов, каждый из которых, по слову апостола, служил друг другу тем даром, который получил от Бога (1 Петр. 4:11). Хорошо помню, как с двумя простыми церковными женщинами — Таисией Дмитриевной Пленкиной, работавшей уборщицей в зубной поликлинике, и портнихой Верой Александровной Кушовой — мы паломничали в Псково-Печерский монастырь, Пюхтицкую обитель, Рижскую пустынь. Так мне, 12-летнему отроку, открывался таинственный и возвышенный мир монастырей нашей Церкви. В Рижской пустыни состоялась моя встреча с отцом Таврионом (Батозским), а в Псково-Печерском монастыре мне довелось общаться с известным всероссийским старцем — схиигуменом Саввой (Остапенко).

Во время одного из наших разговоров отец Савва преподал мне простое, но вместе с тем глубокое по внутреннему содержанию наставление:

— А ты хочешь быть счастливым в этом мире? — спросил старец.

— Да, батюшка, конечно, хочу!

— А ты знаешь, что для этого нужно?

— Нет, — сказал я, — скажите, пожалуйста!

— Скажу тебе слова преподобного Пимена Великого, — ответил отец Савва, — «Много трудись, много молись, и твори добро людям».

И как-то особенно глубоко запали мне эти слова в душу, настолько, что стали девизом всей моей последующей жизни. Мне не раз приходилось убеждаться в мудрости этого простого святоотеческого наставления — действительно, человек испытывает подлинную радость бытия только тогда, когда он неленостно трудится, в молитве как сын обращается к Богу, имеет душевный мир с Господом и ближними, которым делает много добра.

— Ваше Высокопреосвященство, как и почему у Вас возникло желание поступить в духовную школу?

— Как и всех подростков меня увлекали игры в хоккей, футбол, теннис, шашки и шахматы. Мне нравилось учиться в школе, читать книги. Но уже в 12 лет вопрос о дальнейшем пути в жизни для меня был решен однозначно — в моем сознании сформировалось твердое намерение поступить в духовную семинарию и впоследствии послужить Церкви Христовой. Это желание поддерживал и одобрял мой духовный отец — протоиерей Иоанн Евдокимов. Ему самому не удалось обучаться в семинарии, а получилось лишь окончить пастырские курсы. Мой духовник понимал, насколько важно для будущего служителя алтаря Господня приобрести систематические знания в области богословских и практических дисциплин. Учеба в старших классах школы стала для меня временем подготовки к поступлению в семинарию: читал духовную литературу, изучал богослужебный устав, с появлявшимися разнообразными вопросами обращался к знакомым пастырям. Отец Иоанн написал мне рекомендацию. Не просто ему было пойти на этот шаг — он боялся, потому что понимал, что такой поступок с его стороны вызовет гнев уполномоченного Совета по делам религий. Его, старца, могли вновь снять с учета, лишить регистрации, как это не раз случалось за его долгий период служения. Со слезами он говорил мне: «Я не могу не помочь, не поддержать человека, который в это тяжелое время идет в Церковь и желает как и я стать священником».

— Что такое пастырское призвание, владыка?

— Очень непростой вопрос. Какого-то однозначного ответа дать, наверное, невозможно. Существует немало различных определений, сформулированных авторитетными церковными учителями. Могу сказать одно — пастырское призвание должно не просто осознаваться человеком, оно должно быть «выстрадано». Решение о поступлении в семинарию и, тем более, о принятии священного сана не может быть несвободным, оно не принимается по послушанию от духовника или по настоятельным рекомендациям родственников. Искание пастырства должно проистекать из искания Царства Божия. Желание стать священником, диаконом, монахом обязано быть внутренне сопряжено с готовностью к жертвенному служению ближнему, готовностью сострадать человеку, по апостольскому слову радоваться с радующимися и плакать с плачущими (Рим. 12:15).

При всем этом каждый ищущий священства должен осознавать собственное недостоинство, видеть свои немощи, полагаться на милость Божию и воспринимать священство как бесценный дар Пастыреначальника Христа и как особый жизненный крест. Важно, чтобы в своей душе человек ощущал твердо звучащий голос Божий, зовущий на подвиг длинною во всю жизнь.

— Каковы Ваши воспоминания о годах обучения в Петербургских духовных школах?

— Мое поступление в Ленинградскую духовную семинарию пришлось на 1975 год. Это было особое время, когда ректором духовных школ был архиепископ Выборгский Кирилл (Гундяев) (ныне — Святейший Патриарх Московский и всея Руси), имевший среди студентов и профессорско-преподавательской корпорации большой авторитет. Владыка-ректор принимал у нас экзамены, и по их итогам меня сразу определили во второй класс. Сказалась серьезная подготовка у моих наставников — вятских пастырей, снабдивших меня приличным багажом различных знаний.

Влияние владыки-ректора на студентов и на меня лично было огромным. Особо запомнились его содержательные проповеди, которые никогда не сводились к простому назиданию и нравоучению, но всегда затрагивали самые животрепещущие и волнующие нас вопросы.

Особая атмосфера духовной школы в значительной степени определялась и тем, что во главе Ленинградской епархии тогда стоял приснопамятный митрополит Никодим (Ротов) — мудрый иерарх, видный церковный деятель, человек огромного трудолюбия и жертвенности. Всех нас впечатляли и воодушевляли его богослужения. Владыка Никодим уделял очень много внимания образовательному процессу. По его поручению делались переводы на русский язык зарубежных богословских изданий, библиотека духовной школы регулярно пополнялась и стала в результате настоящей сокровищницей самого разного рода знаний. Особенно важно это было для студентов, поступивших в духовную школу северной столицы России из небольших провинциальных городов и сел.

Митрополит Никодим и архиепископ Кирилл очень много заботились не только об образовательном и воспитательном процессах, но и о материальной составляющей студенческой жизни. Большое влияние на становление будущих священнослужителей оказывал академический храм и, конечно же, сама лавра благоверного князя Александра Невского, у святых мощей которого мы часто подолгу молились.

Без всякого сомнения, лицо духовной школы определяла его преподавательская корпорация. Некоторые преподаватели такие, например, как профессор догматического богословия протоиерей Ливерий Воронов, прошли большой жизненный путь и на своем личном опыте знали, что такое репрессии и гонения. Отец Ливерий был очень искренним человеком, но вместе с тем осторожным, взвешивающим каждое сказанное слово. Запомнились уроки Библейской истории Игоря Цезаревича Мироновича — прекрасного знатока Священного Писания Ветхого Завета. Его живые, увлекательные лекции светились глубокой любовью к Священному Писанию, привить которую слушателям он ставил своей задачей.

С благодарностью вспоминаю пережившего Ленинградскую блокаду профессора Н.Д. Успенского — известного литургиста, серьезного ученого и крупного специалиста в области истории и искусствоведения, профессоров — протоиереев Владимира Сорокина, Иоанна Белевцева, Георгия Тельписа и многих других.

— Вашим духовным наставником в годы обучения в семинарии и академии стал старец-святитель архиепископ Мелитон (Соловьев). Владыка, расскажите о нем.

— В течение пяти лет во время обучения в духовных школах города на Неве мне довелось быть иподиаконом у архиепископа Тихвинского Мелитона (Соловьева). В то время старцу было уже за восемьдесят. За плечами у него была долгая жизнь, исполненная скорбей и лишений. Но то людское горе, которое он видел вокруг себя, и те испытания, которые он перенес, лишь наполнили душу святителя еще большим состраданием. Это был один из людей, одаренных Богом редко встречающимся ныне даром общения. Владыка Мелитон не раз вспоминал историю о своей детской встрече с великим праведником земли Русской, святым Иоанном Кронштадтским. Отец Иоанн сказал мальчику: «Люби Церковь Божию, и ты никогда не причинишь ей зла». Эти слова, переданные владыкой Мелитоном, навсегда вошли в мою душу. И еще запомнилось его замечательное высказывание: «Лучше ошибиться в любви, чем в неприязни к людям». Этим принципом стараюсь сам руководствоваться в жизни и призываю окружающих использовать такой подход в общении. Спустя годы отчетливо понимаю, что в этих и иных словах Преосвященного Мелитона заключался его богатый духовный опыт, содержалось глубокое знание, почерпнутое из святоотеческого наследия и пережитое им всем сердцем.

Являясь иподиаконом архиепископа Мелитона, мне доводилось бывать вместе с ним в поездках по разным храмам и городам обширной Ленинградской епархии. Запомнились поездки в Великий Новгород. Здесь тогда служили замечательные пастыри, опытные духовники и яркие проповедники — протоиерей Анатолий Малинин и протоиерей Иосиф Потапов — ученик епископа Афанасия (Сахарова). В величественном Софийском соборе в то время располагались музейные экспозиции, а главным храмом являлась небольшая церковь во имя апостола Филиппа. Всем нам хотелось приложиться к находившейся в Софийском соборе иконе Божией Матери «Знамение». Купив билеты в музей, мы подходили к стенду, где за стеклом пребывал древний чудотворный образ, и, дождавшись, когда рядом не будет экскурсоводов и смотрителей, с благоговением поклонялись великой святыне Русской земли, прося помощи и поддержки Царицы Небесной.

В 1975 году, во время одной из поездок по епархии, мы посетили город Петрозаводск, где состоялось мое знакомство с архимандритом Хрисанфом (Чепилем). Этому священнослужителю, ставшему вскоре епископом, а спустя годы и первым митрополитом земли Вятской, суждено было оказать огромное влияние на мою дальнейшую жизнь.

Возвращаясь к вопросу о священническом служении, хотелось бы спросить Вас о том, как Вы, Владыка, восприняли главное событие в жизни каждого священника — хиротонию в священный сан?

То, что происходит с человеком во время хиротонии, невозможно описать словами. Каким именно образом воздействует благодать Божия на рукополагаемого, и что происходит на духовном уровне в момент хиротонии — тайна для нашего ума. Отцы и учителя Церкви, и, в частности, — преподобный Симеон Новый Богослов и святитель Григорий Палама, свидетельствуют, что, душу в этот момент покрывает как бы некий Божественный огонь или свет, который незаметно, незримо изменяет и облагораживает саму природу призванного к священству.

Важно отметить такой момент — в священнической хиротонии, говоря словами известного богослова ХХ века архимандрита Киприана (Керна), происходит «венчание иерея с его паствой». Глубоко символично, что в момент обхождения ставленника вокруг Святого Престола совершается пение тех же молитвословий, что и при таинстве Венчания. С этого момента жизнь пастыря уже не принадлежит ему самому. Получив Дар Божий, священник обязан не прятать его под спудом, а употребить все силы и таланты на служение верующим и ищущим веру. Ветхозаветный пророк грозно обличает нерадивых служителей: «Горе пастырям, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри?» (Иез. 34:2). Одна из главных задач пастыря — привлечь людей к Небесному Отцу, помочь им ощутить «Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9:1), вдохновить, придать силы, твердость и решимость в следовании за Христом по пути его заповедей.

Что касается меня лично, то вместе с принятием священного сана пришли два сильных и глубоких чувства: с одной стороны — духовная радость, а с другой — ощущение огромной ответственности. И эти два чувства сопровождают меня на протяжение всех 35 лет служения у Престола Божия. Радость — от дарованной Свыше возможности возносить «о всех и за вся» пренебесную жертву Евхаристии, от служения Церкви Христовой, народу Божию. Но эта радость всегда смешана с глубокими переживаниями за паству, за священнослужителей и мирян, за разнообразные стороны церковной жизни. Вот и сейчас, когда по милости Божией получается осуществить задуманное, сделать что-то доброе и полезное — устроить разные стороны епархиальной и приходской жизни, восстановить порушенную святыню или создать новый храм, провести масштабное просветительское мероприятие или благотворительную акцию — все равно присутствует чувство, что этого недостаточно, что всю проделанную работу можно назвать лишь началом, а впереди огромное поле деятельности. Порой ощущается человеческая ограниченность, отсутствие возможностей выполнить задуманное, но именно тогда в полной мере воспринимаются известные слова, сказанные Господом апостолу Павлу: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12:9).

— В день 35-летия своего священства что Вы, как архипастырь, хотели бы пожелать молодым священникам, только вставшим на путь своего служения?

— Надо помнить, что священническое служение является продолжением на земле великих и славных деяний апостолов Христовых. Оно требует самоотверженности, верности долгу и мужества. К этому надо быть внутренне готовым, и с упованием на благодать Божию, всегда немощная врачующую и оскудевающая восполняющую, с радостью и терпением нести данное от Бога послушание. Важно помнить, что кому много дано, с того много и взыщется (Лк. 12:48). В момент хиротонии на пастыря незримо снисходит Дух Святой, Которым, как говорит апостол Павел, изливается в сердца наши любовь Христова (Рим. 5:5). Именно любовь — нелицемерная, жертвенная, евангельская — должна стать главной движущей и созидающей силой в жизни каждого священника, диакона, монаха. Народ, измученный скорбями, уставший от повседневных забот и всевозможных проблем ждет от служителей Церкви этого деятельного чувства, проявляющегося в готовности выслушать и понять, дать добрый совет, выразить сочувствие, поддержать и утешить.

Хотел бы адресовать слова моего духовного отца, владыки архиепископа Тихвинского Мелитона (Соловьева), воспринятые им от праведного отца Иоанна Кронштадтского, всем нам: «Всем сердцем надо любить Церковь Божию!» Только полюбив Церковь Христову можно по-настоящему открыть Бога для самого себя, открыть Его людям, явить красоту и силу родного Православия всем ищущим спасения.